Том 3. Стихотворения - Страница 77

Некуда больше идти.

Лагуна

Цвет живой, как стебель нежный,
Что овеян легкой мглой,
Вышел к Солнцу, в мир безбрежный,
Но взращен он под землей.

Изумруд преображенный,
Словно видимый во сне,
Круглых рифов мир затонный,
В ворожащей тишине.

Здесь не встанет вал, в качаньи
Пенно взвихренных минут,
Он в молитвенном молчаньи,
Просветленный изумруд.

Эта зелень покрывала
Влажно-призрачно светла,
И в него лазурь опала,
Изнутри светясь, вошла.

Круглое зеркало

Лагунный атолл это луг заливной,
Он проснулся над синей волной,
За столетьями снов о луче золотом,
И о пальмах, возросших кругом.

Лагунный атолл – озерная страна
В Океане, где пляшет волна,
Это – круглое зеркало Звезд и Луны,
Чтоб взглянуть в глубину с вышины.

Риф

Днем и ночью шумит неустанный бурун,
Ударяясь о риф.
И приходит прилив, и не может прилив
Забежать на пространство лагун.

Тот глухой перебой океанской волны
Вековечный псалом,
Он и ночью и днем нарастает кругом,
Как гуденье гигантской струны.

Остров

Отроги потонувших гор
Взнеслись из мощной глубины,
Но не достигли до волны, –
Кораллы им сплели узор,
И в вышний воздух вышли сны
Подводной сказочной страны.

Атолл возник. Атолл хотел
Растений, звуков, стройных тел.
Свершилось. Кто-то повелел,
Чтоб был восполнен весь удел.

За много тысяч миль кокос
Упал и плыл.
Ковчег, он жизнь в себе донес,
Зачаток сил.

Его качала и несла
Волна морей,
Чтоб островная глушь была
Еще светлей.

В свой должный день, в свой должный час,
Есть миг чудес.
И пальма стройная взнеслась,
И вырос лес.

И к жизни жизнь, через моря,
Послала весть,
Отважным людям говоря,
Что остров есть.

Тонга-Табу

Отъединенный остров,
Цветущие деревья,
Лучисто-сонный остров,
Застывшее кочевье.

Здесь зори светят зорям,
Передвигая время,
Над этим синим Морем
Улыбчивое племя.

В одном недвижном чуде,
Забывши счет столетий,
Здесь счастливы все люди,
Здесь все они как дети.

Но странная здесь чара: –
Когда все спят, ночами,
Как будто клубы пара
Несутся над ветвями.

Как дьявольские клиры,
Скользят, спешат во мраке
Могучие вампиры,
Летучия собаки.

И носятся над садом,
Кружат над огородом,
Своим полночным взглядом
Приносят порчу всходам.

Завороженные

Тонга-Табу, Юг священный, край завороженный,
Я люблю тебя за то, что ты лучисто-сонный.

Я люблю тебя за то, что все Тонганки рады
Пить душой напиток счастья, смехи и услады.

Я люблю тебя за то, все Тонганцы дети,
Всех блаженней, простодушней, всех светлей на свете.

Я люблю тебя за то, что вот тебя люблю я,
Потому что Тонга-Табу – счастье поцелуя.

Рассвет

Рассветный свет по пламеням идет,
По облачным он разбросал ея кручам,
Пылает факел дня, вон тот и тот,
Багряный день велит зажечься тучам.
Повелевает пеньем звонких птиц,
Велит ручью смеяться в звонкой пляске,
Касается загрезивших ресниц,
И манит их раскрыться к новой сказке.

Пальма

Пальма кокоа, прямая колонна,
В небе лазурном застыла взнесенно.

Листья, забывшие трепет усилья,
Словно гигантского коршуна крылья.

Очерк изваянный, пальма кокоа,
Лик твой есть остров, чье имя Самоа.

Самоа

Многозвездная ночь на Самоа,
Смуглоликие люди проходят,
И одни восклицают: – «Талёфа!»
И другие примолвят: – «Тофаl»
Это значит: – «Люблю тебя! Здравствуй!»
Также значит: – «Прощай! Ты желанный!»
Смуглоликие люди исчезли,
Их тела потонули в ночи.

Заливаются в ветках цикады,
Южный Крест на высотах сияет,
У коралловых рифов повторность
Многопевной гремучей волны.
Я далеко-далеко-далеко,
Разве мысль приведет меня к дому,
И не знаю, далеко ли дом мой,
Или здесь он на Млечном Пути.

Самоанке

Ты красива, Самоанка,
Ты смугла.
Но Севильская Испанка
Тоже капля, что пришла
Из кипящего котла.

Все вы, все островитяне –
Красота.
Все же я во вражьем стане.
Там в России, там в тумане –
Сердце, воля, широта.

Самоанец

Вот высокий Самоанец,
Факел левой взяв рукою,
Правой сжал копье.
И по взморью так проходит,
И в воде наметив рыбу,
Он ее гвоздит.

Он проходит в мелководьи,
А немного там подальше,
Где волна грозней,
Неумолчные буруны,